Общество созрело для перемен, но Лукашенко хотел бы законсервировать страну

Что даст Всебелорусское народное собрание, кроме раздачи подарков делегатам (в прошлый раз, например, были планшеты)? Александр Лукашенко на совещании 2 февраля заговорил о резолюции ВНС, в которой должны-де быть обобщены концептуальные положения. Но пример, который привел вождь политического режима, выдал желание просто законсервировать милые ему реалии.

Лукашенко обратился «к расхожему вопросу продажи госсобственности и приватизации предприятий». И подчеркнул, что «должен быть конкретный ответ на этот вопрос, чтобы люди, работая на “Беларуськалии”, на “Гомсельмаше”, на МТЗ, МАЗе, БелАЗе, понимали: или их завтра будут продавать с молотка, или же они будут работать на этих государственных предприятиях и [будет] гарантия, что они будут под контролем государства, и гарантия, что их дети могут там работать».

Тональность пассажа не оставляла сомнений, что «продавать с молотка» — это плохо, это не наш метод. Нетрудно догадаться, что участники ВНС с воодушевлением поддержат подход вождя.

Таким образом, даже в этом примере выскочило желание Лукашенко все законсервировать, в то время как стране нужны перемены.

 

Белорусы уже не боятся рынка и частника

Лукашенко — давний убежденный противник приватизации, которую любит называть обвальной и грабительской. После бурных политических событий прошлого года его недоверие к частнику лишь усилилось.

Он назвал протесты попыткой мелкобуржуазной революции, увидел, что на улицы особенно активно выходят люди, независимые от государства, строящие свое благополучие автономно. Он заподозрил частный сектор в нелояльности, симпатиях к протестному движению (что в какой-то мере справедливо: предпринимателям, среднему классу плохо, дискомфортно в государстве крепчающей полицейщины).

Гайки в сфере бизнеса, как и в прочих, сейчас закручиваются, всяческие контролеры и силовики потрошат предприятия тех, кто засветился в плане поддержки протестов. Вот и вся концептуальность: возбухаешь против системы — получай по мозгам.

Вместе с тем независимые исследования показывают, что белорусы в массе своей давно перестали бояться рынка и частной собственности. Степень патернализма сильно упала (чему способствовало и родное «социальное государство», по кусочку общипывая социальные гарантии). То есть власть здесь элементарно отстает от общественных настроений.

Да и насколько соответствует действительности сам стереотип, что госсектор создает лучшие условия, обеспечивает более надежные гарантии работягам? В прошлом году директор Исследовательского центра ИПМ Александр Чубрик отмечал, что «за последние семь лет “чемпионом” по скорости “выбрасывания людей на улицу” были государственные коммерческие предприятия».

По данным экономиста, частники в 2019 году нанимали уже 44,7% занятых в экономике — на 6,9 процентных пункта больше, чем в 2012 году. «Они и “подобрали” “избыточных” работников госсектора», — делает вывод эксперт. Вдобавок, в частном секторе темпы роста зарплаты были почти вдвое выше, чем на госпредприятиях, подчеркнул Чубрик.

 

Так ли уж налетят на фамильное серебро?

Казалось бы, исходя из такой статистики, из таких трендов, надо холить и лелеять частный сектор как курицу, несущую золотые яйца. Но этой курице грозят вовсе отвернуть голову, потому что у больших начальников рулят политические соображения, доминируют фобии, что посыплется их анахроничная пирамидальная система.

К слову, вопреки пропагандистским страшилкам, независимые экономисты — как отечественные, так и зарубежные — отнюдь не напирают на некую обвальную приватизацию как панацею для белорусской экономики. Советы в основном сводятся к тому, как реструктурировать госсектор, чтобы повысить его эффективность. Но и на это власти идти не хотят.

Наконец, возникает вопрос: а кто посмеет развернуть в стране повальную приватизацию без воли на то вождя? Можно подумать, что без резолюции ВНС проклятые рыночники выкрутят руки всевластному правителю.

На самом деле правительство от системных вольнодумцев в основном зачищено, а если кто и имеет свою точку зрения, то предпочитает молчать в тряпочку. Ну, а внесистемных оппонентов вождь и вовсе в грош не ставит. На совещании 2 февраля он посоветовал «беглым оппозиционерам» проводить свои форумы в Литве и Польше.

Если же представить себе, что власть поменялась, то кто будет смотреть на резолюции старорежимного ВНС? Да и сам вождь может наступить на горло собственной песне, если обстоятельства (или российские друзья) прижмут с продажей «фамильного серебра».

Другой вопрос, кому оно — за редким исключением (например «Беларуськалий», МЗКТ) — нужно. Во-первых, по причине старения, физического и морального. Сегодня большинство прежних флагманов индустрии, как патетично величала их государственная пресса, далеко не в той кондиции, чтобы инвесторы выстраивались в очередь.

Во-вторых, в свете вероятных западных санкций белорусские активы становится токсичными даже для российских покупателей.

 

Протест притих, и Кремль не гонит в шею

Основной же акцент проведенного 2 февраля совещания, судя по отчетам, был на том, как принять участников собрания, обеспечить им «комфортные условия работы и отдыха». То есть на вопросах организационно-хозяйственных.

Тем временем в государственных СМИ разные деятели наперебой уверяют, каким историческим событием станет ВНС, но конкретики, в чем его историчность, — ноль. И совещание ясности не добавило.

Похоже, Лукашенко окончательно решил, что конституционные изменения, мягко говоря, не горят. Тем более что и Кремлю не до того: свои протесты вспыхнули. 1 февраля заместитель председателя Совета безопасности России Дмитрий Медведев заявил: «Мы всегда исходили из того, что конституционный процесс, о котором объявил Лукашенко, должен идти по внутреннему сценарию. Здесь нельзя на них давить, они сами должны определиться в форматах, в том, как решения принимать, какие это будут решения».

Конечно, наивно думать, что Москва вовсе перестанет контролировать союзника или прикидывать сценарии, связанные с транзитом власти в Беларуси. Но с ножом к горлу по ряду причин пока подступать не станут.

Лукашенко это, судя по всему, прочувствовал. Уже в интервью телеканалу «Россия 1», которое записывалось перед Новым годом, было туманно заявлено: «И думаю, что к концу будущего (то есть 2021-го. — А.К.) года проект новой конституции будет готов».

Это означает, что с конституционными изменениями белорусский вождь вознамерился максимально тянуть резину. Можно предположить, что он и сам еще не определился, какими будут эти изменения, какого рода запасной аэродром для себя лучше подготовить. Да и вообще консерватору Лукашенко наверняка не хочется трогать любовно отстроенную за четверть века систему.

Короче, не слишком вероятно, что хотя бы концептуальный каркас некой трансформации политической системы будет вынесен на совсем уже близкое ВНС.

Экономические же планы властей, во-первых, далеко не так амбициозны, как в прежние времена, а во-вторых, и в их реалистичность независимые эксперты не верят. И от того, что за некие цифры дружно поднимут руки две с половиной тысячи собранных во дворце лоялистов, потенциала для выполнения планов не прибавится ни на грамм.

Так что мероприятие сведется в основном к психотерапии для вождя, которому прошлогодние протесты наверняка сожгли немало нервов.