А с кем война? Лукашенко не хочет признавать, что многие белорусы — против него

Белорусы были и будут единым народом, заявил Александр Лукашенко 16 января на приеме по случаю старого Нового года. Также прозвучало, что «в 2020-м нам фактически объявили войну». Но если белорусы едины и все, надо понимать, сплочены вокруг вождя режима, то кто с кем воевал (и, в общем-то, продолжает воевать)?

Большому белорусскому начальству приходится придумывать разные мифологические версии, описывая политический феномен прошлого года. Потому что назвать кошку кошкой, то есть признать, что против нынешнего порядка вещей выступила огромная часть общества, начальники ни в какую не хотят.

 

Версия вождя: воду мутили несколько тысяч гастарбайтеров

Так совпало, что сегодня же российская журналистка Наиля Аскер-заде выложила в своем телеграме фрагмент интервью Лукашенко, не вошедший в эфир «России 1». Так вот, по версии Лукашенко, в прошлом году «ничего чрезвычайного, если можно так выразиться, по сравнению с предыдущими итогами выборов не произошло. Единственное что по времени растянулось».

Причиной же того, что протесты затянулись, стали-де «несколько тысяч человек, которые работали в России: вы их оттуда выдавили, они здесь остались, а работать не хотят».

«И они там по десять, по 12 тысяч последнее время ходили, а фотографировали ситуацию и в телеграм-каналы выдавали двести тысяч», — доложил Лукашенко.

Возможно, самые наивные российские зрители и поверят, что все это время в Беларуси мутила воду горстка оставшихся не у дел гастарбайтеров. Но мы-то знаем, что действительно выходило по двести тысяч, многие сами были частью этого людского моря. Причем выходили люди из самых разных слоев — от айтишников до пенсионеров.

Проведенное после выборов-2020 социологическое исследование Chatham House (автор — Рыгор Астапеня) показало, что каждый пятый житель белорусских городов участвовал в уличных акциях протеста. При этом надо учесть, что далеко не все несогласные с официальными итогами выборов отваживались выходить на такие акции.

 

Мифы меняются как перчатки

Итак, следите за руками: когда надо показать Москве, что в Багдаде, то бишь Минске, все спокойно, то масштаб прошлогодних событий преуменьшается. Ну, бродила там кучка в основном безработных, да и тех мы угомонили. Подтекст ясен: у нынешнего вождя все схвачено, так что конституционные пертурбации, а тем более чертов транзит власти (к которому, судя по всему, подталкивал Кремль) торопить не надо.

И совсем другую картину рисует вождь для внутреннего пиара. Это уже некое манихейское сражение между добром и злом. Добро — это, ясное дело, сильная власть, без которой, как заявил сегодня Лукашенко, «суверенитет страны немыслим».

А вот с конкретизацией зла — большие непонятки. До 9 августа — дня, когда грянули протесты против фальсификации выборов, — как помните, раскручивалась мифология про российских кукловодов, которые хотят-де через своих марионеток (в этом контексте склоняли нынешних политзаключенных Сергея Тихановского, Виктора Бабарико) пошатать власть синеокой республики.

После 9 августа, когда потрясенному вождю пришлось запросить помощи у Владимира Путина, мифология насчет кукловодов была подменена в одночасье, как в антиутопии Оруэлла. Они резко переместились на Запад: Литва, Польша, Чехия, Украина, а заправляет всеми, конечно, дядя Сэм.

К слову, то, что у Москвы была запрошена и вооруженная помощь, показывает: речь шла отнюдь не о горстке безработных на улицах. Вспомним: 17 августа на Минском заводе колесных тягачей в лицо Лукашенко кричали «уходи!» никакие не безработные, а самые реальные работяги.

 

На Минск не высаживался натовский десант

В сегодняшнем выступлении у Лукашенко, хвалившего настоящих (в его понимании) патриотов, проскользнуло, что «на площадях и улицах воевали мужики». Да, но против кого?

Предположим, Запад действительно такая бяка, что его хлебом не корми, а дай напакостить синеокой Беларуси. Но на Минск не перли танковые армады Ангелы Меркель, здесь не было натовского десанта (равно как и якобы высаженный с подрывными целями десант вагнеровцев оказался фейком).

Да, происходившее у нас в прошлом году действительно было похоже на настоящую войну. Но войну, объявленную несогласной части собственного народа, протест которой был феноменально мирным (отдельные же инциденты — в основном на уровне «сорвал растительность с цветочных клумб и бросил ее в милиционеров»).

Это была (собственно, она продолжается) запредельно жестокая для мирного времени война. Настрой властной верхушки и силовиков четко передает аудиозапись, обнародованная на днях инициативой ByPOL. Та самая запись, на которой человек, чей голос напоминает голос заместителя министра внутренних дел Николая Карпенкова, в частности, дает указание применять нелетальное оружие против протестующих в упор, при том что это практически равнозначно стрельбе боевыми. Также этот человек сообщает о намерении создать обнесенный колючей проволокой «лагерь для особо острокопытных».

Не случайно Лукашенко, который прежде заявлял, что уйдет, когда попросит народ, в последнее время стал твердить, что будет ориентироваться на волю «последнего омоновца». Это штрих, который говорит, что вождь в какой-то мере осознает степень реального усыхания своей популярности.

 

Грубый муляж для общества и Фазеля

По идее, имея такую массу недовольных твоим правлением, нужно если не посыпать голову пеплом и уходить в отставку, то, по крайней мере, идти на диалог о путях перемен.

Однако обществу — а заодно, кстати, и главе Международной федерации хоккея Рене Фазелю, обнимавшемуся на днях в Минске с Лукашенко, — предлагается грубый муляж.

Вы будет долго смеяться, но в сообщении белорусского оргкомитета по проведению чемпионата мира 2021 года по итогам встречи с Фазелем утверждается, что «реальный процесс общественного диалога уже давно (с октября 2020 года) запущен в виде созданных диалоговых площадок во всех регионах страны». А венцом этого процесса станет-де Всебелорусское собрание.

Однако даже Фазель, который обманываться рад, вряд ли спасет ситуацию для Лукашенко: шансы, что ЧМ пройдет в Минске, стремительно тают.

Тем более, надо думать, не устроит имитация диалога самих белорусов, по-прежнему намеренных добиваться честных выборов. Однако признавать, что такой настрой присущ множеству соотечественников, что они стали политическим субъектом, нынешний правитель не хочет.

Сегодня он уверял приближенных людей: «…Никогда не сомневайтесь в моей решительности. Я никогда не отступлю. Во-первых, кроме этой страны, у меня ничего нет <…> Во-вторых, я глубоко убежден, что мы правы».

Но и у массы белорусов, которые хотят смены политического режима, другой страны нет. Так что вопреки фальшивому (поскольку властная верхушка сама углубляет раскол) лозунгу единства 2021-й станет годом антагонистической борьбы.