Крах белорусской многовекторности. Миссия Макея оказалась невыполнимой

На днях глава белорусского МИДа Владимир Макей густо мазнул дегтем литовского коллегу Линаса Линкявичюса. Мол, тот «напоминает мне мальца, который лезет сейчас из кожи вон, чтобы больше всех вылить грязи на Беларусь».

А я вспомнил, как в начале года, 4 февраля, в одном из минских отелей эти два дипломата плюс польский посол и временная поверенная в делах США идиллически стояли рядком и произносили патетичные речи в честь годовщины Тадеуша Костюшко. Эта картинка была иллюстрацией успеха белорусской многовекторности. А в самом мероприятии крылся латентный антиимперский заряд: ведь герой нескольких народов Костюшко боролся против русского царизма.

Кстати, российские ресурсы имперского толка долгое время рисовали Макея этаким замаскированным западником в окружении Александра Лукашенко, негодовали, что хитрый министр тихо уводит Беларусь прочь от матушки-России.

Никаким западником он, конечно, не был, но в некогда поставленную патроном задачу нормализации отношений Минска с Евросоюзом и США вложился капитально — и добился на этом пути многого.

Однако когда небывалые протесты, грянувшие после президентских выборов 9 августа, качнули почву под ногами у патрона и тому резко понадобилось прислониться к кремлевской стене, вся с таким трудом наработанная многовекторность мгновенно пошла псу под хвост. И друг Линкявичюс сразу стал «мальцом», и Брюсселю, и Вашингтону белорусский МИД выставил большие кукиши с маслом.

 

Все усилия пошли прахом

Макей стал главой белорусской дипломатии в августе 2012 года, когда режим Лукашенко оказался в очередной фазе скверных отношений с Западом, попал под санкции ЕС и США за разгон Площади-2010 и массовые посадки политиков, активистов. Нужно было разблокировать западный вектор, чтобы сподручнее стало увертываться от московского прессинга.

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Найти общий язык с Западом помогли аннексия Крыма, российско-украинская война. Минск стал позиционироваться как миротворец, донор стабильности в регионе (МИД напридумывал красивых концептуальных словечек). В итоге Брюссель снял санкции, Вашингтон большую их часть заморозил. А когда в начале этого года грянула очередная нефтяная война с Россией, Америка даже нефтью подсобила. Украина же оценила обещание Лукашенко не допустить удара России через белорусскую территорию.

Приближенные к МИДу аналитики мудро рассуждали, что небольшой Беларуси просто на роду написано балансировать между центрами силы, хеджировать риски (красиво, черти, формулировали!) и пр. И все вроде бы складывалось тип-топ.

Но проведенная по беспределу президентская кампания нынешнего года и особенно бесчинства властей после 9 августа не оставили для западных политиков, уже вложившихся в прагматичное сотрудничество с Лукашенко, иного выбора, кроме как не признать его легитимным лидером Беларуси по итогам этих выборов. Для этого режиму, конечно, нужно было сильно постараться.

А поскольку от ошеломляющей белорусской революции мог спасти только Кремль, Лукашенко мгновенно оказался в одном с ним антизападном окопе. Хотя в ходе самой кампании выступал защитником независимости, искал за спинами конкурентов руку Москвы. Но тут мгновенно была взята на вооружение новая мифология: что якобы противники несменяемого президента — это марионетки, которых дергают за ниточки кукловоды из Польши, Чехии, Литвы, а теми, в свою очередь, руководит дядюшка Сэм.

 

По принципу «бомбить Воронеж»

При таком раскладе белорусскому МИДу ничего не оставалось, как вступить в войну на западном фронте. И вот уже Макей предупреждает: «Если будут приняты какие-то санкционные меры в отношении Беларуси, думаю, что и белорусским государством будут приняты соответствующие шаги, связанные, скажем так, с внутриполитическим функционированием государства. Это может касаться и политической системы, и функционирования иностранных СМИ, аккредитованных в Беларуси. Есть набор и совершенно радикальных мер, если, скажем, нас вынудят пойти на эти шаги».

В переводе с дипломатического языка посыл читается следующим образом: мы можем зажать в стране гайки так, что тутошним борцам за перемены небо с овчинку покажется. В российском обиходе (два режима похожи) для описания подобных случаев в свое время придумали мем «бомбить Воронеж».

Вдобавок Макей пригрозил, что Беларусь может пересмотреть свое участие в различных инициативах и организациях, деятельность которых без нее будет лишена смысла. Аналитики ломают голову: какие структуры теряют смысл без Беларуси? И не могут вспомнить ничего, кроме Союзного государства.

Наконец, министр иностранных дел Беларуси в контексте нашего ответа Чемберлену упомянул и такие «крайние меры», как «рассмотрение уровня дипломатического присутствия, возможности сохранения дипломатических отношений с тем или иным государством».

 

Лиса и виноград

То есть Минск готов вообще сжечь мосты, выгнать послов. Разрыв дипломатических отношений — это обычно прелюдия к настоящей, горячей войне. И за что же воюет белорусское внешнеполитическое ведомство?

По мнению Валерия Карбалевича, эксперта аналитического центра «Стратегия» (Минск), ныне МИД, вместо того чтобы отстаивать государственные, национальные интересы, «решает задачу удержания Лукашенко у власти».

Под эту задачу МИД и подгоняет свою деятельность: коль скоро Россия поддерживает — дружим с Россией, Запад критикует — «обрубаем западный вектор», отметил аналитик в комментарии для Naviny.by.

Последствия такого подхода плачевны. Доктор политических наук Андрей Казакевич, возглавляющий Институт политических исследований «Политическая сфера», считает, что Минск сейчас близок к внешнеполитическому дефолту.

«Внешнеполитический дефолт — это неспособность властей обеспечить минимальный набор национальных интересов на международной арене», — пояснил политолог в комментарии для Naviny.by.

По его словам, «для нормального государства важно выстраивать равномерные внешние связи в зависимости от экономических интересов, вопросов безопасности. Сейчас на целом ряде направлений, очень важных для Беларуси с точки зрения экономики, безопасности, технологий, культурных контактов, происходит катастрофа. Контакты ставятся под вопрос, разрушаются».

В первую очередь собеседник имеет в виду отношения с ЕС (и особенно с Литвой), США, Украиной. По его прогнозу, будут ограничиваться и контакты с другими государствами, которые тоже станут учитывать, что власть в Беларуси нестабильна, не признана Западом.

В итоге внешняя политика Минска «в значительной степени будет сводиться к двусторонним контактам с Россией», подчеркнул Казакевич.

Добавлю, что под эту новую реальность уже подводится концептуальная база. Выходец из МИДа Андрей Савиных, ныне возглавляющий постоянную комиссию по международным делам Палаты представителей, в комментарии на сайте БелТА сделал вывод, что курс на многовекторную внешнюю политику «больше не обеспечивает нужные нам внешние условия для благоприятного развития Беларуси». Теперь, мол, главное — укреплять отношения с Россией.

Все это сильно напоминает басню про лису и виноград. Не получилось с Западом — ну и черт с ним, не больно и хотелось. Он ведь бяка.

 

Один на один с Москвой

Между тем, хотя Владимир Путин и вписался за Лукашенко в трудную минуту, у того с Кремлем на сегодня все не так уж безоблачно. Москва подталкивает токсичного белорусского партнера к конституционной реформе и новым выборам. Лукашенко же, естественно, уходить не хочет.

Вряд ли он так уж легко расстанется и с активами, которые, как считает ряд обозревателей, Москва не прочь отжать, пользуясь моментом. И вокруг дорожных карт «углубленной интеграции», которые она вновь навязывает, может, как и в прошлом году, начаться заруба.

Короче, между Лукашенко и Кремлем уже вскоре вероятны новые серьезные терки. Но получится ли у Минска в очередной раз сделать финт ушами и под крики «независимости лишают!» вступить в игру на западном направлении?

Мосты на этом направлении еще не сожжены, но есть четкие требования ЕС, США: выпустить политзаключенных, провести новые, честные выборы, напоминает Казакевич.

«Сложно представить, что сейчас снова станет активизироваться западный вектор», — отметил, со своей стороны, Карбалевич. По его словам, у ЕС жесткая позиция, Лукашенко не признается легитимным президентом, что сужает Минску пространство для маневра. Лукашенко если и будет искать какие-то векторы, то разве что в Китае, на Ближнем Востоке, добавил Карбалевич.

Но Китай или шейхи вряд ли помогут создать спасительный внешнеполитический баланс. По большому счету, Беларусь остается один на один с Москвой. При худшем сценарии страна может превратиться в протекторат, вассальный удел. Тогда МИД Беларуси будет отброшен во времена БССР, которая формально считалась суверенной и даже отдельно заседала в ООН, но де-факто была регионом империи с декоративными атрибутами.

Теперешний МИД, как видим, не способен отстаивать национальные интересы. Он обслуживает лишь интересы вождя персоналистского режима. Для нормальной внешней политики нужно, чтобы было нормальное государство, а у нас — анахроничная деспотия с рабской преданностью придворных. Тех же, в ком начинает говорить совесть и честь (а такие нашлись и в МИДе), безжалостно вычищают.

Но есть еще и народ. В этом драматичном году белорусы показали себя довольно зрелой политической нацией. И вряд ли они позволят, чтобы верхушка режима от безвыходности стала торговать суверенитетом. На фактор пробудившегося народа придется оглядываться и Лукашенко, и Москве.