Игорь Драко. СТРАСТИ. Можно, оказывается, жить и без президента

Ему говорят, даже кричат, причем многими и многими голосами: «Уходи!» А он не уходит и отвечает: «Вот не настаивали бы так сильно, тогда бы ушел, а теперь ни за что не уйду».

Врет, само собой разумеется; если бы не настаивали, то даже и не задумался бы о варианте ухода через честные выборы, передачу власти преемнику или через изменение в конституции, чтобы пост президента был не столь важен.

Однако своим упорством он доказывает, что в нем самом просто нет нужды. Да что там в нем самом, нам вообще не нужен президент! И в пользу этого свидетельствуют не доводы юристов и политологов, но сама жизнь.

Вот смотрите: уже больше недели прошло, как Лидия Ермошина нарисовала ему 80%. Народ результаты не признал и репрессий не испугался. Потом он «дал заднюю», а его министр МВД, с трудом собирающий слова в предложения, пролепетал нечто похожее на извинения (неужели эти двое наивных мужчин полагают, что нам этого будет достаточно?), и вот сейчас уже его пропагандисты с гостелевидения вдруг захотели нести своим зрителем объективную картину того, что происходит в стране.

Произошло еще много чего, но главное, что все произошло наперекор ему или таким образом, словно бы его нет в Беларуси. Жизнь страны претерпела настолько радикальное смещение, что досиживающий свой пятый срок президент остался на периферии общественно-политических процессов, хотя в то же самое время решается его личная судьба.

В ситуации, близкой к революционной, делать некие прогнозы сложно, да они и не нужны, так как даже сбываться они будут в других условиях. Но можно оценить настроения и поведение общества в прошедшие после выборов дни.

Возьму на себя смелость предположить, что белорусы сильно устали от президента как явления белорусской политики и с удовольствием распрощаются с ним. Роль Светланы Тихановской, как мне кажется, именно в том и заключается, чтобы донести до соотечественников благую весть: дальше они будут жить без президента. И без президентши. Возможно, сама Светлана уже думает иначе, а ее окружение так вообще не думало, но какое дело истории до их мыслей.

«Уходи!» — призыв не только к Александру Лукашенко, хотя он надоел до смерти и совсем не вписывается в реалии XXI века, но к любому претенденту на пост президента Беларуси.

Вот сейчас говорят о том, что нам надо вернуть Конституцию 1994 года. А она случаем не выглядит еще более задрипанной, чем исполняющий до 9 сентября свои обязанности президент? Ведь принималась, когда белорусские государство было ребенком, если не сказать младенцем. Я не думаю, что тогдашние дети, прыгавшие от радости обретения независимости (Москва-мамка отпустила), прописали в ней всё то, что нам необходимо сейчас.

Опять-таки скажу, это в не порядке спора юристов и политологов о том, какая республика лучше: президентская, парламентская или их комбинация . Сегодня у нас не только президент крутится пятым колесом в телеге, но и парламент — шестым.

Понятно, что старый парламент должен будет назначить новые выборы президента, а временный президент — парламентские выборы. Правда, речь не столько о букве, сколько о духе закона. Но если уж стать в «позу юриста», то следует отметить, что пост президента в 1994 году утверждал Верховный Совет, а не народ на референдуме. Может, временному президенту назначить выборы в парламент, который просто ликвидирует его должность, и Светлана Тихановская останется в нашей истории вторым и последним полугодовалым президентом Беларуси?..

А какая экономия средств — минус администрация президента, представители президента в областях, кортежи и резиденции и т.д.

И чисто из прагматических соображений давайте вернемся к «котлетам для мужа». У вас есть уверенность, что Светлана Тихановская, которая сегодня не хочет быть президентом, не увлечется ролью президентши?

Ведь нынешний тоже не особо страной занят, то в хоккей играет, то арбузы собирает, то на «Тесле» или «Майбахе» по перекрытым для него трассам гоняет; вот и она будет жарить мужу котлеты, а страной будут руководить некие «умные мужчины» (о них Светлана много раз нам сообщала).

Кто эти мужчины? Ее муж? Виктор Бабарико? Или фанат Сингапура и политэмигрант Валерий Цепкало?

Лично я против того, чтобы страной в течение пяти лет управляли эти мужчины. В тюрьме двое из них сидят по политическим мотивам, их следует освободить немедленно, но тюремный срок — не необходимое и не достаточное условие для управления страной. Политических сидельцев у нас, к сожалению, много, и есть куда «более заслуженные» (простите за неуместную и невольную иронию), нежели Тихановский и Бабарико. А уж политэмигрантов, подобных Цепкало, мы считать замучаемся.

Я бы предпочел, чтобы у мужчин и женщин, осуществляющих управление страной, не было прикрытия в лице президентши или президента. Пусть они бесконечно борются между собой за политическое первенство, попеременно испытывая горечь поражения и радость победы.

Однако проигравший выборы старый президент может и не среагировать на призыв «Уходи!» нужным нам образом. Что тогда? Да то же самое. Всем вести себя так, чтобы подчеркивать: президент — это нечто лишнее или то, что мы вынуждены терпеть.

Да, он будет принимать какие-то указы и снова с утра до ночи торчать на БТ, он даже будет вести переговоры с президентом России и председателем Си. Но какое это будет иметь значение, если страна будет жить сама по себе, как она и живет последнюю неделю.

Главное, что нам надо сделать сейчас (если уж он не уйдет), это добиться освобождения политических заключенных и всех задержанных после выборов, а также осложнить жизнь тем, кто виновен в беззаконии и пытках.

В остальном — какие бы политические преобразования мы ни осуществили, нас ждет общий социально-экономический упадок (готовность рабочих бастовать тому подтверждение), с новым президентом, со старым или вовсе без президента.

Сейчас отовсюду звучит: белорусская нация созрела. Ну прямо как та девочка из популярной песни Земфиры. Потому ей по большому счету все равно, что за конституцию приняли в 1994 году, сейчас она независимая и верит, что способна жить «на свои»… или на кредиты МВФ и Всемирного банка, какая разница.