Цена «Евровидения». Миллионы евро за испорченный имидж Беларуси

Нынешнее участие Беларуси в «Евровидении» запомнится сразу двумя скандалами, продемонстрировавшими наше неуважение к правам человека и бизнеса. И встает вопрос, разумно ли используются народные деньги?

 

Больше, чем песня

Конкурс и все с ним связанное находится на особом счету у президента страны. Так, 1 марта Александра Лукашенко дал «Евровидению» внутриполитическую оценку:

«“Евровидение” — это имидж страны. Я слежу за отбором. Предупредил, что если вы на это тратите деньги, то за это кто-то должен нести ответственность. Кто? Организатор и жюри. <…> Я наблюдаю за этими событиями».

По мнению Лукашенко, этот конкурс не только про музыку: «Есть политизация по географическому принципу, политическим мотивам. Вряд ли нам удастся победить в этом конкурсе. Но надо себя достойно представить».

Как и президенту, нам не дают покоя три вопроса:

1. Сколько мы тратим на «Евровидение»?
2. Насколько достойно наша делегация представляет Беларусь?
3. Кто несет за это ответственность?

 

Щекотливый вопрос. Сколько стоит участие в «Евровидении»?

Сразу скажем, что сумма расходов Беларуси на «Евровидение» — тайна за семью печатями. Но кое-что мы накопали.

«Беларусь платит взнос участника. Он зависит от размера страны и других факторов, но информацию о точной сумме мы не распространяем», — отметили в пресс-службе Белтелерадиокомпании, которая является членом Европейского вещательного союза (ЕВС) — организатора песенного конкурса.

Ежегодный суммарный взнос от стран-участниц «Евровидения» составляет примерно 6,2 млн евро, сообщает ЕВС. Исходя из количества участников (46 в 2019 году), средний чек составляет почти 135 тысяч евро. Не забываем, что размер взноса не одинаков для всех: «Из принципа солидарности, более сильные плечи несут наибольший вес». Предположительно, на размер взноса влияет ВВП на душу населения и количество зрителей, которые теоретически будут смотреть эфир шоу и вместе с ним рекламу.

На вопрос от Naviny.by, каков ежегодный размер взноса Беларуси, пресс-служба ЕВС ответила: «Эта информация щекотливой коммерческой природы, так что мы не в силах раскрывать эти детали».

 

Слишком дорого

Однако когда дело касается долгов какой-либо страны-участницы, вещательный союз становится более разговорчивым.

В апреле 2016 года ЕВС объявил, что национальный вещатель Румынии задолжал по взносам почти 10 млн евро. О начале роста задолженности национальный вещатель Румынии и правительство получили уведомление еще в 2007 году. Однако Румыния продолжала участвовать, а долги продолжали расти. В 2016 году ЕВС дисквалифицировал страну. Тогда же вещатель заявил, что «больше не в силах поддерживать эти платежи».

Но в 2017 году страна возобновила участие в конкурсе, а размер последней выплаты составил 250 тысяч евро. Есть смысл предполагать, что это может быть размер ежегодного взноса для Румынии.

Эта цифра выглядит реалистичной на фоне суммы в 300 тысяч евро для Андорры.

В 2017 году, мотивируя отказ от участия Андорры в «Евровидении», национальный вещатель заявил, что их статья расходов для конкурса — около 300 тысяч евро в год:

«Расходы на участие в конкурсе и неспособность страны пройти в финал “Евровидения“ препятствуют возвращению в конкурс».

У Боснии и Герцеговины также была задолженность перед ЕВС: по разным источникам, от 3 до 5 млн евро. Последний раз страна посылала участника на конкурс в 2016 году, до этого был трехлетний перерыв.

страна	ВВП на душу населения, в 2018 г. по данным МВФ, в долларах	население страны
Румыния	26 447	около 20 млн
Босния и Герцеговина	13 491	около 3,5 млн
Андорра	39 146	около 0,077 млн
Беларусь	20 003	около 9,5 млн

Даже если мы платим по 100 тысяч, как небогатая, но гордая страна, то за годы участия в «Евровидении» общая сумма расходов уже приближается к 1,6 млн евро. Если ежегодный взнос около 200 тысяч евро, то к 3,2 миллиона.

 

Откуда у БТ деньги на «Евровидение»

Практически полное финансирование расходов на участие в конкурсе «Евровидение» осуществляет Белтелерадиокомпания. Как государственный орган, она финансируется из бюджета, то есть денег народа. В этом году Белтелерадиокомпания получит из бюджета 48 млн долларов.

При этом БТ является своего рода монополистом на «Евровидение» в Беларуси — компания получает исключительное право на трансляцию шоу и распоряжается доходами от продажи рекламы в эфире.

Поэтому не удивительно, что БТ прикладывает все силы, чтобы поддерживать ажиотаж вокруг конкурса, который с телеэкрана называют то «грандиозным концертом», то «великим песенным форумом», то «праздником народов»…

 

Репутационный урон

На «Евровидении» БТ зарабатывает, вкладывая в проект бюджетные деньги. То есть за сказку для народа платит сам народ. Но в 2019 году получилась не сказка, а трагикомедия.

Во-первых, постоянный комментатор шоу от Белтелерадиокомпании Евгений Перлин ославил белорусов как гомофобов. О дискриминационных высказываниях официального комментатора Беларуси написала Би-би-си.

Пресс-служба «Евровидения» заявила, что на конкурсе не приветствуются высказывания, подобные тем, что позволил себе белорусский комментатор. К делегации нашей страны были предприняты воспитательные меры.

После скандала Евгений Перлин очень аккуратно комментировал финал конкурса, в котором на выступление нашей ZENы публика отреагировала холодно. В итоге Беларусь заняла предпоследнее место.

Отличилась и белорусское национальное жюри. 18 мая ЕВС дисквалифицировал наших судей, так как те сообщили журналистам детали своего голосования в первом полуфинале раньше, чем эти данные могли быть обнародованы. Такие действия нарушили контракт белорусского вещателя с ЕВС.

 

Кто ответит?

Нечасто происходит, что мысли демократической общественности и то, что говорит Лукашенко, совпадает. Но «Евровидение-2019» как раз такой случай.

В 2019 году народные деньги потрачены на двойной скандал и предпоследнее место в финале.

1 марта Александр Лукашенко говорил об имидже страны, которую надо достойно представить на «Евровидении», даже если победа нам не светит, о трате денег на конкурс, и о том, что за это кто-то должен отвечать.

Если с деньгами и имиджевым уроном все более-менее ясно, то вопрос, что и кому сейчас делать, открыт. Это был бы шаг из колхоза в цивилизованное общество, если бы как минимум Белтелерадиокомпания и ее руководство перестали делать вид, что ничего не случилось, а как максимум, признали свою вину и начали исправлять ошибки.

Очень бы помог тренинг по журналистской этике и языку вражды для Евгения Перлина и остальных журналистов компании. Без здоровой конкуренции отрасль деградирует, что мы и наблюдаем.